Шторм
Упрямый лучик солнца, пробившийся через одну из немногих щелей верхней палубы, победно заплясал на носу Джерома. Мальчик недовольно завертелся в гамаке, пытаясь укрыться от совсем не тёплого ветра и беспардонного солнца, но битва была проиграна изначально. Окончательную точку поставил боцман Вернер, распахнув люк. Он не терпящим возражений рёвом потребовал всю палубную команду наверх.
Выбравшийся вслед за старшими матросами юнга растерянно замер. Недовольство старика было понятно: прямо по курсу сплошной стеной стремительно надвигался штормовой фронт. Зрелище захватывающее и пугающее одновременно – тёмное полотно, похожее на мрачные стены зловещей цитадели, растянулось от скалистой земли до небесных вершин. Ни единого просвета – только клубящаяся тьма, озаряемая яркими вспышками молний.
Судно флота Его императорского величества «Ламантин», на котором юноша проходил обучение, в длину от носовой фигуры до рулей имело метров сорок и обладало грузным силуэтом трудяги-транспортника – широкие борта, массивная гондола, подвешенная под не менее округлым шаром, и огромные, но неповоротливые, паруса. Ни о каком продвижении через такой шторм не могло быть и речи, потому сейчас они готовились заложить крутой вираж с максимально быстрым набором высоты в надежде уйти от налетающих на них циклонов.
Но шторм, казалось, обрёл сознание и не был готов отпускать случайную жертву – палуба всё сильнее ходила под ногами, а громко хлопающее паруса вырывались из крепких рук сражающихся с ними матросов. На мгновение Джером встретился глазами со вторым юнгой на корабле и своим товарищем, Клапкой. В округлившихся глазах друга он видел отражение своих переживаний – растерянности и страха.
В начинающемся хаосе не было слышно как захлопнулась дверь кормовой надстройки, после того как вышедший из капитан поднялся наверх, но его голос услышали все.
- Оставить разворот, мистер Вернер! Идём прямо, продолжаем набор высоты. Я у руля. Мы оседлаем этот шторм, господа, и будь я проклят, если не пройдём сквозь него!
Джером смотрел на капитана, привязывающего себя фалом к штурвалу. Ещё несколько минут и команда укроется в трюме, положившись лишь на мастерство и опыт своего командира. Это ли не гнёт абсолютного одиночества? Одному остаться перед лицом бушующей стихии, зная, что от тебя, твоей стойкости и твоих решений зависит дюжина душ? Юный Джером многое бы отдал за возможность узнать, что творится сейчас в душе капитана и заглянуть в его мысли. Быть может, когда-нибудь, он сможет его расспросить об этом. Если они выживут. Торопливо спускаясь в полумрак трюма, Джером невольно вздрогнул от резкого грохота.
Шторм грянул.
